Поэзия Вселенной

Без мира культуры мир личности немыслим. К культуре мы будем относить широкий диапазон человеческих чувств и мыслей - от «смысла жизни» до эстетики. Постараемся показать проникновение космических мотивов во все жанры искусства - от художественной литературы до технической эстетики.

С незапамятных времен космос привлекал к себе внимание не только мыслителей, но и поэтов, живописцев, зодчих. Наскальная живопись первобытного человека содержала космические сюжеты - изображения Солнца, Луны, звезд. Это не были свидетельства пришествия инопланетян в далеком прошлом, как трактуют их ревнители идеи палеоконтакта. Это были изображения-памятки прикладного характера, древние календари, помогавшие в сельскохозяйственных работах, как считают археологи и этнографы. Но это были также и произведения искусства, выражающие благоговение перед величием мироздания. Такое же благоговение выражали и архитектурные сооружения религиозного назначения - храмы различных мировых религий. Поклонение небу не было «продиктовано с неба». Человек может воплощать в своих творениях только человеческое и навеянное человеческим. В архитектурных формах храмов можно найти и мотив устремления в неведомый мир неба: стреловидные готические соборы вполне можно назвать «ракетовидными».

Но начнем сразу с более позднего времени: с космической традиции в русской поэзии. Эта традиция проявляла себя наиболее рельефно, содержала немало эвристического, познавательного и своеобразного.

Грандиозностью Вселенной восторгался Михаил Ломоносов: «Открылась бездна, звезд полна, звездам - числа нет, бездне - дна...». Примерно столетие спустя, Федор Тютчев мысленно уже увидел Землю из Вселенной: «и мы плывем, пылающей бездной со всех сторон окружены».

Пылающая бездна... Потоки солнечного света в космосе «застилают» звезды, хотя небо остается черным. Русский поэт предвосхитил зрительные ощущения космонавтов.

Бывали прозрения и еще более глубинные. Возьмем строки из пушкинского «Пророка»:

И внял я неба содрогание, 
И горний ангелов полет, 
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябание.

Если исключить условность некоторых образов, перед нами - целостное восприятие мира в его подлинных масштабах, единство земного и космического, космичность земного, то есть то, что теперь становится нормой восприятия человеком окружающего его мира. А «содрогание неба» гораздо точнее отражает современную картину Вселенной, нежели паскалевское «вечное молчание».

Драматург Сухово-Кобылин, тот самый, который выступил с «Учением Всемира», восторгался велосипедом, полагая, что новая скорость передвижения будет иметь последствия для биологической эволюции человека, у которого в конце концов даже могут отрасти крылья. При всей наивности и фантастичности прогноза Сухово-Кобылина отметим, что впервые «вселенское», космическое мышление стало основываться на реальных достижениях человеческой техники, а не на простом и многовековом лицезрении звездного неба.

Первым художником слова - «очевидцем» космоса - по праву следует считать Циолковского. Он был не только ученым-теоретиком и ученым-экспериментатором, но и научным фантастом. А в научной фантастике он был и философом, и тонким и точным предсказателем будущей реальности (повести «Грезы о Земле и небе», «Вне Земли», «Живые существа в космосе» и другие). Циолковский писал, например, о том, что на Луне с её шестикратно уменьшенной силой тяжести в сравнении с земной передвигаться лучше всего прыжками, отталкиваясь от грунта обеими ногами вместе. Нейл Армстронг, первый землянин, ступивший на поверхность Луны, сделал на одном из конгрессов Международной астронавтической федерации научный доклад, в котором описал собственный опыт передвижения по Луне в точности совпадающий с описанием Циолковского.

Почти все научно-художественные произведения Циолковского были написаны до революции, но опубликовано большинство из них было только после ее. Это было время эпопеи челюскинцев, папанинской экспедиции на Северный полюс, подвигов авиаторов и стратонавтов. Еще не существовавшая космонавтика уже жила в сердцах поэтов.

Я верю верою упорной 
Что будет час (при мне иль нет?),
Когда хаос пронижут черный 
Тела космических ракет!
         Вадим Шефнер

Но грянула Великая Отечественная война, которая внесла новое измерение и в оценки подвигов мирных времен, послевоенных. Вот какие строки, написанные уже в космическую эру, есть у Александра Tвapдовcкого в стихотворении «Космонавту»:

Прости меня, разведчик мирозданья,
Чьим подвигом в веках отмечен век, -
Там тоже, отправляясь на заданье, 
В свой космос хлопцы делали разбег...
И, может быть, не меньшей отвагой
Бывали их сердца наделены, 
Хоть ни оркестров, ни цветов, ни флагов
Не стоил подвиг в будний день войны.